5 декабря 2020 г. 10:25
Бойцы войск НКВД во время битвы за Москву осенью 1941 года вызывали огонь на себя, бросались под вражеские танки, а в тылу, рискуя погибнуть от взрывов, спасали из пожара ценное заводское оборудование – такие примеры героизма чекистов военных лет привела Росгвардия в рассекреченных документах. Публикация приурочена к отмечаемой в субботу 79-й годовщине контрнаступления советских войск под столицей. Среди рассекреченных документов – выдержки из докладов командиров боевых соединений НКВД, в том числе легендарной Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения имени Феликса Дзержинского, своему вышестоящему руководству, передает РИА «Новости». В обороне Москвы участвовали четыре дивизии, две бригады, ряд отдельных воинских частей и три бронепоезда войск наркомата внутренних дел. В этот период отличились 2-й полк, отдельный танковый батальон, артиллерийская батарея, другие подразделения легендарной Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения (ОМСДОН) имени Дзержинского, 156-й полк по охране оружейного завода в Туле, ставший затем Краснознаменным. В период со 2 по 10 октября 1941 года оперативный батальон дивизии имени Дзержинского, действуя против немцев, прорвавшихся у Новых Комаричей (в данный момент – Брянская область), уничтожил 13 танков и свыше одного батальона противника. При этом подразделение НКВД потеряло до 60% личного состава. Также в октябре 1941 года на южных и юго-западных подступах к Мценску 34-й мотострелковый полк войск НКВД, несмотря на превосходство противника в живой силе и технике, несколько раз отражал атаки гитлеровцев и удерживал занимаемые рубежи. Указывается, что наводчик 45-миллиметровой пушки боец Белоус ночью, в условиях почти полного отсутствия видимости обнаружил рядом со своей батареей немецкие танки и вызвал сигнальной ракетой огонь по ним – фактически, на себя. Кроме того, первого декабря 1941 года на наро-фоминском направлении войска вермахта прорвали линию обороны Красной Армии. Подразделения 76-го полка войск НКВД по охране железнодорожных сооружений со взводом школы младших лейтенантов 5-й армии и сборной ротой 222-й стрелковой дивизии в тот день заняли круговую оборону у деревни Петровское. Немцы при поддержке 12 танков, бомбардировщиков и артиллерийского огня трижды атаковали деревню, однако сломить сопротивление оборонявшихся не смогли. В ходе 19-часового боя войска НКВД подбили два немецких танка и ликвидировали порядка 400 гитлеровцев. В докладе командира ОМСДОН генерал-майора Михаила Марченкова руководству говорится, что с 12 по 13 октября 1941 года 5-я и 6-я роты 2-го полка дивизии Дзержинского с приданной артиллерией вели бой с фашистскими частями в районе деревни Ищеино Калужской области. «Группкомсорг 1-го взвода 5-й роты Илья Николенко бросился на вражеский танк и поджег его бутылками с горючей смесью. При этом сам товарищ Николенко пал смертью храбрых», – сообщал Марченков. Также бойцы войск НКВД подвергались смертельному риску и в тылу: в ночь на 2 декабря 1941 года фашистские самолеты бомбили воинские эшелоны, стоявшие на подмосковной станции Воскресенск, в это время там находилось 24 состава, около 2 тыс. вагонов, груженных снарядами, вооружением и снаряжением, а также заводским оборудованием, с которым следовали рабочие, служащие и их семьи. В результате начался большой пожар, на станции возникла паника. «Прибывший по тревоге батальон 189-го полка войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности немедленно приступил к ликвидации пожара. Невзирая на опасность, грозившую от огня и рвавшихся снарядов, бойцы и начальствующий состав батальона организовали железнодорожников, стали расцеплять вагоны и отводить их в безопасное место. Поскольку на станции имелось всего два паровоза, красноармейцы разводили вагоны вручную», – говорится в архивных материалах. Пожар был ликвидирован, все заводское оборудование удалось спасти. Кроме того, войска наркомата внутренних дел СССР в годы Великой Отечественной войны активно участвовали в оборонительных сражениях в ее первые недели, в битве за Москву, в Ленинградской оборонительной операции, в обороне Сталинграда, в Северо-Кавказской оборонительной операции, в боях на Курской дуге, в последующих наступательных операциях и при разгроме милитаристской Японии. Отмечается, что характерной особенностью участия войск НКВД в боях было то, что они находились в подчинении общевойскового командования, причем в ряде случаев их специально направляли на такие участки, где вместе с воинскими частями Красной армии нужно было любой ценой задержать врага. По мнению специалистов, все это опровергает устойчивые мифы о якобы сугубо «карательной» функции органов НКВД СССР. Ранее Минобороны рассекретило документы о битве за Заполярье.
Источник: Vz.ru
5 декабря 2020 г. 9:20
Ровно 400 лет назад родился человек, повлиявший на всю российскую историю, особенно церковную – протопоп Аввакум. Он стал одним из отцов и идеологов старообрядчества, и его фигура до сих пор поражает размахом, литературным талантом и стремлением не считаясь даже с собственной жизнью отстаивать свои убеждения. 5 декабря 1620 года в семье Нижегородского священника из сельского прихода родился Аввакум сын Петров. Казалось, его ждала обычная судьба поповского сына – получить небольшой приход и провести жизнь в простых трудах провинциального священника. Но история Аввакума повернулась так, что этот человек стал одной из самых значительных фигур XVII столетия, слова и дела которого не забыты и поныне. Он стал известен как протопоп Аввакум. С юных лет Аввакум проявил интерес к учености. В русском государстве, еще не до конца оправившемся после Смутного времени, было сложно получить хорошее образование. Так что Аввакум стал самоучкой, выучился грамоте, стал читать церковные книги. Необыкновенно рано для XVII века – в 21 год был рукоположен в диаконы, а в 23 года при содействии своего дяди – тоже священника, который по старости оставил приход в селе Лопатищи на родной Новгородчине, занял освободившееся место сельского попа. Жизнь провинциального священника тогда была тяжелой и очень бедной, так что от отчаяния Аввакум начал пить. Однако вскоре одумался и не только бросил пагубную привычку, но и с еще большей страстью обратился к книгам, ища в православных житиях примеры святой жизни. Нижегородские земли в то время еще не были освоены полностью, многие села пополнялись переселенцами, приезжавшими в поисках свободной земли. Несложно представить, какого рода люди отправлялись в далекий путь на поиски удачи. Благочестие и вера были не теми проблемами, что волновали их в первую очередь. Вот таким суровым и приземленным крестьянам Аввакум начал читать свои первые проповеди, подкрепляя пастырское слово делом. Он мало спал, много работал, очень рано вставал и начинал службу в церкви. Двери сельского храма почти не закрывались, там всегда можно было найти молодого священника. Подвижническая жизнь на виду у всей сельской общины и ревностное выполнение своих обязанностей оказали столь сильное впечатление на далеких от мыслей о святости крестьян, что слава об Аввакуме пошла по всему Нижегородскому краю. В Лопатищи поехали из соседних сел и даже городов. Немало людей захотели учиться вере у Аввакума, стать его духовными детьми, исповедоваться у прославившегося праведностью священника. Но яростные проповеди и прямодушное обличение грехов принесли Аввакуму не только друзей. Первый конфликт с властью случился уже через два года после начала служения. В 1646 году в Лопатищи приехал царский чиновник – он должен был переписать крестьян для нового налогообложения. Чувствуя себя полновластным господином над простонародьем, гость отнял для забавы дочь у бедной вдовы. Священник заступился за прихожанку и вернул девушку матери. Тогда посланник со своими людьми пришел прямо в церковь и жестоко избил Аввакума, чтобы тому неповадно было вмешиваться в мирские дела. В следующем году другой, уже местный начальник, оказался на службе в Лопатищах. Ему не понравилось, что Аввакум служит слишком медленно – время государева человека ценилось больше, чем духовные дела. Он настолько рассвирепел, что сначала выстрелил в священника, а когда не попал, забрал у Аввакума его дом, имущество и выгнал на улицу, приказал убираться куда глаза глядят. Так Аввакум отправился в Москву – искать защиты. Аввакум был благосклонно выслушан и получил особую грамоту, восстанавливавшую права, после чего вернулся в Лопатищи, где еще более ревностно принялся искоренять грехи. Окончательно рассорившись с местным начальством, строптивый священник в 1651 году вновь ушел в Москву, теперь уже навсегда. Получив назначение в городок Юрьевец, Аввакум не прижился на новом месте – слишком строги были его требования, слишком суровы наказания за грехи. Прихожане выгнали священника и тот снова очутился в Москве, где быстро вошел в число самых влиятельных знатоков священных книг. В то время в жизни русской православной церкви происходили большие события: готовилась церковная реформа. Священство хорошо понимало, что за время татарского ига, столетия изоляции русского православия, в церкви накопилось множество своеобразных обычаев, отступлений от церковных норм. Так возникло желание вернуться к нормам древнего православия, читать старинные книги, привезенные еще из Византии и требовать перемен. Центром реформаторского движения стал кружок Ревнителей благочестия, оформившийся в Москве в конце 1640-х годов. В его рядах находились хорошие знакомые Аввакума – царский духовник Стефан Вонифатьев и священник Казанского собора Иоанн Неронов. Беглец из Юрьевца со всей страстью влился в трудную работу по изучению богослужебных книг. Правка, или, как ее называли, «справа» церковных книг началась сразу после завершения Смуты по инициативе патриарха Филарета, отца первого царя из дома Романовых. Это дело неспешно продолжалось около 30 лет, пока патриарх Иосиф в 1649 году не принял судьбоносного для русской церкви решения: вместо старых русских книг, скопированных с греческих манускриптов времен крещения Руси, использовать новые греческие книги. Этому имелось весьма основательное объяснение – русская церковь имела очень мало хорошо образованных священников, которые могли бы разбираться в священных текстах. Зато такие специалисты имелись на Украине, где сохранилось неплохое церковное образование. Со священством из Малороссии тогда как раз начался очень интенсивный культурный обмен, а вскоре (в 1654 году) произошло и присоединение украинских земель к России. Впрочем, у выбора патриарха нашлось много противников, среди которых сразу же оказался Аввакум. Он настаивал, чтобы в качестве образца использовались только старинные русские, а не греческие книги. В стенах монастырей и на собраниях кружка Ревнителей древнего благочестия кипели жаркие богословские и лингвистические споры. Аввакум получил в Москве место священника и со всей семьей поселился у своего друга священника Неронова. Но в 1652 году после смерти патриарха Иосифа новым патриархом избрали Никона. Это было настоящее подчинение церкви воле царя Алексея Михайловича, который не хотел видеть патриархом никого, кроме своего любимца. Вначале ничто не предвещало беды. Никон входил в кружок Ревнителей древнего благочестия и казалось, что книжная «справа» будет продолжена по мысли Аввакума и его сторонников. Но Никон вместе с царем не хотели долго ждать. Реформа была ускорена. Из числа тех, кому была поручена сверка священных текстов, убрали последователей Вонифатьева и Неронова. Никон за два года сделал то, к чему русская православная церковь готовилась несколько десятилетий. Ревнители древнего благочестия посчитали эти перемены отходом от истинной веры. Ведь, как полагали они, нет нужды ориентироваться на греков, которые предали православие, заключив унию с католиками. Аввакум призывал мирян к аскетизму и праведности, говорил о об угрозе окатоличивания Руси. Как же так, на Святой Руси правят богослужение по текстам книг, отпечатанных греками в типографиях Венеции или Парижа. Не бывать тому! Это, безусловно, была позиция самых крайних консерваторов, но она находила немало сторонников, не желавших идти на поводу у греков. Самое интересное, что сам Никон был вовсе не либералом. Так, он приказал разрушить два лютеранских храма в Москве и переселить всех иноземцев в Немецкую слободу, за пределы столицы, чтобы иностранцы не смущали православных своими чуждыми обычаями. Но при этом и патриарх Никон и царь Алексей Михайлович хорошо понимали, что без унификации церковных текстов и обрядов не выйдет ни великая миссия по присоединению малоруссских земель, ни усиление влияния русской церкви среди всех православных церквей мира. Политика решительно брала верх над вопросами веры. Никон отошел от былых соратников, а представители кружка Ревнителей древнего благочестия превратились в церковных диссидентов. Никон приказал арестовать и отправить в далекий монастырь Иоанна Неронова, после чего главой оппозиции стал Аввакум. В августе 1653 года в присутствии людей патриарха Аввакум обратился к народу с паперти собора с яростным обличением никоновских новшеств. Мятежного протопопа схватили, бросили в темницу, а затем сослали в Сибирь. Никон приказал было лишить его священного сана, но царь остановил это и даже специально написал Тобольскому воеводе, что сосланный Аввакум не лишен священства. Прибыв в Тобольск, принципиальный протопоп немедленно начал критиковать воеводу, так что тот вопреки желанию царя приказал бить Аввакума кнутом, а затем бросить в темницу. После ссылки Аввакума консерваторы из кружка Ревнителей древнего благочестия были разгромлены. Это позволило провести церковный Собор 1654 года без лишних эксцессов: все согласно поддержали реформу патриарха, за которым стоял сам царь. Однако число «аввакумовцев» среди священства и прихожан не уменьшалось. Спустя два года состоялся новый Собор, на котором консерваторы были осуждены и подвергнуты церковному проклятию – анафеме. Никон победил, но, зазнавшись, попытался поставить себя выше царя, заявив: «священство выше царства есть». Терпеть такое не стали и в 1658 году Никон впал в царскую немилость и удалился из Москвы в монастырь. До 1666 года в России была странная ситуация: патриарх как бы был, но на деле оказался отстранен от церковных дел. А Алексей Михайлович все настойчивее требовал лишить Никона архиерейского чина. В 1663 году царь вспомнил про Аввакума – старого врага Никона и приказал ему вернуться в Москву. Алексей Михайлович рассчитывал, что популярный среди народа протопоп поддержит его позицию и даровал ему многие милости. Но Аввакум, приехав в Москву, с глубочайшим сожалением узрел, что никоновские новшества уже стали частью церковной жизни. Даже противники отвергнутого патриарха не выступали в пользу древнего благочестия, да и спорить с царем никто не хотел – ведь Алексей Михайлович отказался от Никона, но не от его курса. Бояре убеждали протопопа пойти на компромисс и если не отвергать реформы, то хотя бы не выступать против них. Но Аввакум был не из тех, кто склоняется перед силой. Он пишет несколько сочинений в защиту старой веры, а затем обращается к царю с письмом, составленным столь решительно, что поражаешься, как простой протопоп, опираясь лишь на свой авторитет, смеет указывать государю всея Руси, что ему надо делать. Да, Аввакум никогда не боялся выступать против облеченных властью. Такое выступление не осталось безнаказанным. Священника сослали на север, в Архангельский край. Он в ответ отказался признавать расстрижение и сам проклял ненавистных реформаторов. После чего поехал в заполярный Пустозерский острог, где провел четырнадцать лет в холоде, сырости и на скудной пище. Но заключение не сломило протопопа. Он с редким смирением переносил выпавшие на его долю тяготы и продолжал писать письма, расходившиеся по всей России. В них он обличал неправедность церковных властей, исказивших древнее благочестие. Тогда же он создал автобиографию, выдающееся сочинение, которое литературоведы считают началом русской литературы Нового времени. Часто не было ни чернил ни бумаги и тогда протопоп писал на обрывках, горелой лучиной. Все переменилось в начале 1681 года. Тогда в праздник Богоявления Господня москвичи поднялись против никоновских реформ, ворвались в Успенский и Архангельский соборы, вымазав их дегтем, как бы символически провозглашая, что церковь превратилась в публичную девку. По городу расходились подметные грамоты против царя, бояр и духовенства. В ходе следствия выяснилось, что крамольные тексты были взяты из писем Аввакума. Судьба протопопа была решена. 14 апреля 1682 года он был сожжен в деревянном срубе вместе с тремя своими единомышленниками священником Лазарем, диаконом Феодором и иноком Епифанием. Сторонники старой веры после ужасной казни почитают Аввакума как священномученика. Для светских людей XXI века он остается в памяти как выдающийся мастер слова, книжник, идеалист и человек, который не боялся пожертвовать собой ради того, что считал истиной. Теги: православие , церковь , христианство , старообрядчество
Источник: Vz.ru